Отчуждение

Их роман начался с обеденного перерыва в кафешке. Макс был высокий, подкаченный. Мужественное лицо можно было смело назвать красивым. Настя залипла на него, как шестнадцатилетняя девчонка, хотя ей было уже 32. Почти 32. Встречи в парках, цветы, долгие прогулки, которые заканчивались за полночь.

Настя не спешила приглашать Макса домой, хотя жила одна. Что-то останавливало её от дальнейших шагов, а Макс не торопил.

Их первый секс случился через 4 месяца после начала отношений. Они гуляли, как обычно. Макс провожал её до подъезда. Оставалось идти минут 10, когда хлынул августовский ливень. Они насквозь промокли. Настя предложила зайти к ней, чтобы просохнуть. Вот тогда всё и случилось.

Следующий год пролетел как одно мгновение. Жили у Насти, вместе ехали на работу, вместе уходили домой, благо работали в соседних зданиях. Их ночи были сплошным фейерверком эмоций.

Настя не сразу поняла, что забеременела. Месячные всегда были у неё нестабильными. К проблемам с желудком она давно привыкла, поэтому утренняя тошнота её тоже не смутила. Когда до неё наконец дошло, что с ней что-то не так, она побежала за тестом в аптеку. Максу ничего не сказала, так как сама была ошарашена.

И вот она с недоверием смотрит на две черточки на тонкой картонной полоске и не верит своим глазам.

Макс к новости отнёсся с неожиданной агрессией. Он вообще никогда раньше не повышал на неё голос, а сейчас злобно орал. Настя с оторопью смотрела на искаженное злобой лицо.

- Ты вообще о чём думала? Я был уверен, что ты как-то предохраняешься! Мы не планировали ребёнка. Да, я люблю тебя, но нам слишком рано говорить о детях. Завтра ты пойдёшь к врачу и запишешься на аборт!

Настя молчала, сжавшись в комок. Она не знала ни что ей думать обо всём этом, ни что делать дальше.

Утром Макс проснулся угрюмым и молчаливым. Не говоря ни слова выпил кофе, и начал собираться на работу. Повелительным тоном дал задание найти врача на этот же вечер. Настя тоже молчала. Молчали они и всю дорогу до работы.

В обеденный перерыв Настя нашла по интернету клинику недалеко от работы и записалась. Максу послала сообщением время и адрес. Он сообщением же ответил, что подойдёт к этому времени.

Полтора часа между окончанием работы и временем приёма Настя провела в той самой кафешке. Макс не позвонил, не написал. Она нервно теребила телефон, но он угрюмо молчал.

К нужному времени Настя подошла к клинике. Макс ждал её у входа.

В кабинете у врача Макс во второй раз за всё время их знакомства разразился бранью. Оказалось, что Настя беременна больше трех месяцев, и ни о каком аборте не может быть и речи. Макс орал на врача, что это несправедливо. Что они не планировали ребёнка, и на такой случай врач обязан предложить им решение их проблемы. Ничего не добившись, вышел из кабинета, громко хлопнув дверью.

Настя в одиночестве возвращалась домой. Её терзало чувство вины за беременность и разочарование в том, как Макс воспринял случившееся. Она поняла, что знает его слишком плохо. Они встречаются почти полтора года, и при этом она не знает его. Как такое могло произойти?

Макс ждал её дома. Его вещи уже были собраны в большой чемодан. Он угрюмо посмотрел на неё, и сказал, что ему нужно тщательно всё обдумать, а на это нужно время. Ему нужно пожить отдельно от неё и всё для себя решить.

- Я не планировал ребёнка и не знаю, что мне делать со всей этой ситуацией. Мне нужно подумать. Я сообщу тебе, когда всё для себя решу.

Насте хотелось кричать от боли, но, как ни странно, слез не было. Она молчала. Молча закрыла за ним дверь. Молча выпила стакан воды и прошла в спальню, которая давно стала «их спальней». Легла на кровать, и вот тут её прорвало. Настя никогда так не плакала. Вся горечь последних дней прорвалась солёным океаном горючих слёз. Когда слезы закончились, Настя провалилась в тяжёлый сон.

Сначала Настя ждала его звонка, но со временем перестала. Дни тянулись мучительно медленно. Она встала на учёт в гинекологическую клинику, прошла все необходимые обследования. С малышом всё было нормально. И Настя постепенно стала успокаиваться. Образ Макса стал блекнуть в её памяти.

Прошли ещё три месяца, когда Макс появился так же молча, как и ушёл. Он сказал, что всё обдумал и смирился. Они будут дальше жить вместе и воспитывать ребёнка. Но если ребёнок родится больной, то Настя должна от него отказаться. И это не обсуждается. Настя молча выслушала его. У неё не было ни мыслей, ни слов для того, чтобы обсуждать этот ультиматум. Её молчание Макс расценил как согласие.

Они снова начали жить вместе. Настя придумала тысячу и одно оправдание тому, как Макс воспринял её беременность и как себя вёл. Это стало прошлым и перестало беспокоить её. Но вот вероятность того, что с ребёнком будет что-то не так и ей придётся отказаться от него, вселило в душу Насти настоящий животный ужас.

Днём и ночью она воображала себе разные варианты того, что может быть «не так» с их мальчиком. Когда ей удавалось заснуть, ей начинали сниться кошмары. В этих снах их малыш рождался на свет отвратительным монстром. У него то не хватало рук, то ног, то у него была огромная морщинистая голова, то дыра в животе. Иногда она видела обычного младенца, но при ближайшем рассмотрении он оказывался полуразложившимся трупом.

Настя с трудом запихивала в себя еду, но всё равно чувствовала, что теряет вес. В следующий визит к врачу, она обратила внимание на явно встревоженное лицо узиста, который проводил ей плановое обследование.

Он ничего не сказал Насте, просто молча вышел из кабинета и вернулся с тремя незнакомыми врачами. Все четверо внимательно рассматривали её сына на экране монитора.

- У нас для вас плохие новости, сказал наконец наблюдавший её узист. По непонятным для меня и моих коллег причинам ваш ребёнок умер. Странно, что вы не забили тревогу раньше...

Всё последующее стало для Насти одним большим кошмаром. Ей сделали кесарево сечение, чтобы достать ребёнка. Потом долгое лежание в больнице под наблюдением целой команды врачей. Они беспокоились за состояние Насти. Она же уже ни о чём не волновалась. Внутри неё поселилась огромная тишина.

Она что-то отвечала врачам, делала то, что от неё требовали. Как безмолвный робот, который не способен чувствовать и как-то относиться к происходящему.

Зато Макс снова стал заботливым и милым. Он часами сидел у её больничной койки, взахлёб рассказывал последние новости из жизни общих друзей и знакомых, приносил ей цветы и фрукты. Настя слушала его, но его слова как будто проходили сквозь неё, ничего не изменяя в той бездонной тишине, которая в ней поселилась. Она молчала и никак не реагировала на его болтовню.

Макс строил планы для них, пытался рассмешить, говорил, что у них ещё обязательно будет ребёнок, когда они этого захотят. Насте же хотелось только одного – чтобы ничто не нарушало её тишину. Она с трудом ощущала себя в настоящем, а про будущее вообще не могла сказать ничего. Ничего, кроме одного: Макса в нём не будет. И первое, что она сделает, когда тишина внутри неё уменьшится и она обретёт способность говорить, скажет ему: «Я хочу, чтобы ты ушёл. Навсегда...».